Неточные совпадения
Но он не без основания думал, что натуральный исход всякой коллизии [Колли́зия — столкновение противоположных сил.] есть все-таки сечение, и это сознание подкрепляло его. В ожидании этого исхода он занимался делами и писал втихомолку устав «о нестеснении градоначальников законами». Первый и единственный параграф этого устава гласил так: «Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под
себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебя в действии
облегчит».
Раздражение, разделявшее их, не имело никакой внешней причины, и все попытки объяснения не только не устраняли, но увеличивали его. Это было раздражение внутреннее, имевшее для нее основанием уменьшение его любви, для него — раскаяние в том, что он поставил
себя ради ее в тяжелое положение, которое она, вместо того чтоб
облегчить, делает еще более тяжелым. Ни тот, ни другой не высказывали причины своего раздражения, но они считали друг друга неправыми и при каждом предлоге старались доказать это друг другу.
Самгин тоже опрокинулся на стол, до боли крепко опираясь грудью о край его. Первый раз за всю жизнь он говорил совершенно искренно с человеком и с самим
собою. Каким-то кусочком мозга он понимал, что отказывается от какой-то части
себя, но это
облегчало, подавляя темное, пугавшее его чувство. Он говорил чужими, книжными словами, и самолюбие его не смущалось этим...
— Это вы для меня сделаете, чтоб
облегчить меня, или… для
себя?
Разобраться в этом странном наборе фраз было крайне трудно, и Привалов чувствовал
себя очень тяжело, если бы доктор не
облегчал эту трудную задачу своим участием. Какой это был замечательно хороший человек! С каким ангельским терпением выслушивал он влюбленный бред Привалова. Это был настоящий друг, который являлся лучшим посредником во всех недоразумениях и маленьких размолвках.
«Господи! — мыслю про
себя, — о почтении людей думает в такую минуту!» И до того жалко мне стало его тогда, что, кажись, сам бы разделил его участь, лишь бы
облегчить его. Вижу, он как исступленный. Ужаснулся я, поняв уже не умом одним, а живою душой, чего стоит такая решимость.
Мало того: правосудие и земная казнь даже
облегчают казнь природы, даже необходимы душе преступника в эти моменты как спасение ее от отчаяния, ибо я и представить
себе не могу того ужаса и тех нравственных страданий Карамазова, когда он узнал, что она его любит, что для него отвергает своего „прежнего“ и „бесспорного“, что его, его, „Митю“, зовет с
собою в обновленную жизнь, обещает ему счастье, и это когда же?
Я шел как пьяный. Дерсу тоже перемогал
себя и еле-еле волочил ноги. Заметив впереди, с левой стороны, высокие утесы, мы заблаговременно перешли на правый берег реки. Здесь Кулумбе сразу разбилась на 8 рукавов. Это в значительной степени
облегчило нашу переправу. Дерсу всячески старался меня подбодрить. Иногда он принимался шутить, но по его лицу я видел, что он тоже страдает.
Угроза эта была чином, посвящением, мощными шпорами. Совет Лесовского попал маслом в огонь, и мы, как бы
облегчая будущий надзор полиции, надели на
себя бархатные береты a la Karl Sand и повязали на шею одинакие трехцветные шарфы!
Мы в самой середине двух, мешающих друг другу, потоков; нас бросает и будет еще долго бросать то в ту, то в другую сторону до тех пор, пока тот или другой окончательно не сломит, и поток, еще беспокойный и бурный, но уже текущий в одну сторону, не
облегчит пловца, то есть не унесет его с
собой.
Эти слезы и воздыхания представляют
собой бессловную молитву, которая
облегчает его душу и просветляет его существо.
Он призывает к
себе всех труждающихся и обремененных, чтобы
облегчить их бремя.
— Укрепись, матушка, — уговаривала ее Таисья. — Твори про
себя молитву, она и
облегчит.
Дарья Васильевна, старая и глухая сплетница, хотя и добродушная женщина, не чувствовала унизительности своего положения, а очень неглупая и добрая по природе Александра Ивановна, конечно, не понимавшая вполне многих высоких качеств своей благодетельницы и не умевшая поставить
себя в лучшее отношение, много испытывала огорчений, и только дружба Миницких и моих родителей
облегчала тягость ее положения.
Стоя среди комнаты полуодетая, она на минуту задумалась. Ей показалось, что нет ее, той, которая жила тревогами и страхом за сына, мыслями об охране его тела, нет ее теперь — такой, она отделилась, отошла далеко куда-то, а может быть, совсем сгорела на огне волнения, и это
облегчило, очистило душу, обновило сердце новой силой. Она прислушивалась к
себе, желая заглянуть в свое сердце и боясь снова разбудить там что-либо старое, тревожное.
Меня, по крайней мере, то
облегчает, — говорил он
себе, — что я невинен!
Отделял ли в то время Имярек государство от общества — он не помнит; но помнит, что подкладка, осевшая в нем вследствие недавних сновидений, не совсем еще была разорвана, что она оставила по
себе два существенных пункта: быть честным и поступать так, чтобы из этого выходила наибольшая сумма общего блага. А чтобы
облегчить достижение этих задач на арене обязательной бюрократической деятельности, — явилась на помощь и целая своеобразная теория.
"Простите меня, милая Ольга Васильевна, — писал Семигоров, — я не соразмерил силы охватившего меня чувства с теми последствиями, которые оно должно повлечь за
собою. Обдумав происшедшее вчера, я пришел к убеждению, что у меня чересчур холодная и черствая натура для тихих радостей семейной жизни. В ту минуту, когда вы получите это письмо, я уже буду на дороге в Петербург. Простите меня. Надеюсь, что вы и сами не пожалеете обо мне. Не правда ли? Скажите: да, не пожалею. Это меня
облегчит".
К тому же у нас все знали его историю, знали, что он убил жену свою еще в первый год своего супружества, убил из ревности и сам донес на
себя (что весьма
облегчило его наказание).
Всю силу и мощь и все, что только Ахилла мог счесть для
себя драгоценным и милым, он все охотно отдал бы за то, чтоб
облегчить эту скорбь Туберозова, но это все было вне его власти, да и все это было уже поздно: ангел смерти стал у изголовья, готовый принять отходящую душу.
Карлик видел эту слезу и, поняв ее во всем ее значении, тихонько перекрестился. Эта слеза
облегчила грудь Савелия, которая становилась тесною для сжатого в ней горя. Он мощно дунул пред
собою и, в ответ на приглашение карлика сесть в его бричку, отвечал...
Когда пришла в
себя Софья Николавна и взглянула на испуганное бледное лицо своего Алексея Степаныча, она поняла и почувствовала, что есть существо, ее любящее; она обняла своего сокрушенного горем мужа, и ручьи слез
облегчили ее сердце.
О женщине, которую он так любил, так уважал, которую должен бы был знать — да не знал; потом внутренняя тоска, снедавшая его сама по
себе, стала прорываться в словах, потому что слова
облегчают грусть, это повело к объяснениям, в которых ни он не умел остановиться, ни Любовь Александровна не захотела бы.
Она, может быть, бежала бы в полк или не знаю куда, если б она была мужчиной; но девушкой она бежала в самое
себя; она годы выносила свое горе, свои обиды, свою праздность, свои мысли; когда мало-помалу часть бродившего в ее душе стала оседать, когда не было удовлетворения естественной, сильной потребности высказаться кому-нибудь, — она схватила перо, она стала писать, то есть высказывать, так сказать, самой
себе занимавшее ее и тем
облегчить свою душу.
Ну, думаю
себе, не хочешь, брат, слабительного, так я тебя иным путем
облегчу, а меня, чувствую, в это время кто-то за коленку потихоньку теребит, точно как теленок губами забирает. Оглянулся, вижу, стоит возле меня большой мужик. Голова с проседью, лет около пятидесяти. Увидал, что я его заметил, и делает шаг назад и ехидно манит меня за
собою пальцем.
Именно эта душевная особенность Зотушки делала его своим человеком везде, точно он вносил с
собой струю «мирови мира», которая заразительно действовала на всех,
облегчая одолевавшие их злобы.
Замерло пение, — Илья вздохнул глубоким, легким вздохом. Ему было хорошо: он не чувствовал раздражения, с которым пришёл сюда, и не мог остановить мысли на грехе своём. Пение
облегчило его душу и очистило её. Чувствуя
себя так неожиданно хорошо, он недоумевал, не верил ощущению своему, но искал в
себе раскаяния и — не находил его.
В эту повесть и особенно в «Катехизис» Далматов влил
себя, написав: «Уважай труды других, и тебя будут уважать»; «Будучи сытым, не проходи равнодушно мимо голодного»; «Не сокращай жизни ближнего твоего ненавистью, завистью, обидами и предательством»; «
Облегчай путь начинающим работникам сцены, если они стоят того»; «Актер, получающий жалованье и недобросовестно относящийся к делу, — тунеядец и вор»; «Антрепренер, не уплативший жалованья, — грабитель».
Он расстегнул ворот рубашки, чтобы
облегчить дыхание
себе, облокотился на стол и, сжав голову руками, неподвижно замер.
Я жил теперь среди людей, для которых труд был обязателен и неизбежен и которые работали, как ломовые лошади, часто не сознавая нравственного значения труда и даже никогда не употребляя в разговоре самого слова «труд»; около них и я тоже чувствовал
себя ломовиком, все более проникаясь обязательностью и неизбежностью того, что я делал, и это
облегчало мне жизнь, избавляя от всяких сомнений.
Чтобы сколько-нибудь
облегчить участь семьи, конечно, можно было пожертвовать младшей сестрой и выдать ее замуж за дьячка, который бы принял отцовское место, но Марья Николаевна с такою мыслью никак не могла помириться: она никем не хотела жертвовать, кроме
себя самой, и нашлась, как это сделать.
Д.Н.Мамина-Сибиряка.)] что значительно
облегчало работу: веревки не резали рук, и тюк со штыками точно сам
собой летел на свое место.
— Я к вам пришел, чтоб
облегчить душу. Мне очень, очень тяжело. Какой-то пасквилянт нарисовал в смешном виде меня и еще одну особу, нам обоим близкую. Считаю долгом уверить вас, что я тут ни при чем… Я не подавал никакого повода к такой насмешке, — напротив же, все время вел
себя как вполне порядочный человек.
Сергей не знал, что всю предыдущую ночь, затворившись в своем кабинетике, полковник с напряжением всех своих сил обдумывал этот ритуал. «Не отягчить, а
облегчить должны мы последнюю минуту нашему сыну», — твердо решил полковник и тщательно взвешивал каждую возможную фразу завтрашнего разговора, каждое движение. Но иногда запутывался, терял и то, что успел приготовить, и горько плакал в углу клеенчатого дивана. А утром объяснил жене, как нужно держать
себя на свидании.
Какие чувства наполнили душу Ибрагима? ревность? бешенство? отчаянье? нет; но глубокое, стесненное уныние. Он повторял
себе: это я предвидел, это должно было случиться. Потом открыл письмо графини, перечел его снова, повесил голову и горько заплакал. Он плакал долго. Слезы
облегчили его сердце. Посмотрев на часы, увидел он, что время ехать. Ибрагим был бы очень рад избавиться, но ассамблея была дело должностное, и государь строго требовал присутствия своих приближенных. Он оделся и поехал за Корсаковым.
Таким образом говоря и словами
себя облегчая, господин Голядкин отряхнулся немного, стряхнул с
себя снежные хлопья, навалившиеся густою корою ему на шляпу, на воротник, на шинель, на галстук, на сапоги и на все, — но странного чувства, странной темной тоски своей все еще не мог оттолкнуть от
себя, сбросить с
себя.
Коварства он терпеть не мог
И ввек не осквернялся лестью,
К
себе во всех делах был строг,
Наполнен был единой честью,
Несчастных жребий
облегчалИ никого не мог обидеть,
Желал людей в блаженстве видеть
И милосердием дышал.
Чиновник(некоторое время ходит по комнате в сильном азарте, а потом обращается к Ананью). А ты — дурак, совершенный дурак! Пойми ты, рожа твоя глупая, что когда ты докажешь, что у жены твоей был незаконный ребенок, ты наказанье
себе облегчишь: вместо того, чтоб тебя, каналью, отдать под кнут, сошлют, может быть, только на покаяние.
Ананий Яковлев. Все это, судырь, я сам оченно знаю, но и
себя тоже чувствуешь: ежели паче чаяния, что и сделали они супротив меня, не мне их судьей и докащиком быть: мой грех больше всех ихних, и наказанье
себе облегчить нисколько того не желаю; помоги только бог с терпеньем перенесть, а что хоша бы муки смертные принять готов, авось хоша за то мало-мальски будет прощенье моему великому прегрешенью.
Он поместил ее vis-а-vis перед
собою, и как только поезд отвалил от амбаркадера — тотчас же
облегчил и поослабил ее, расстегнув для того у ее наволочки белые костяные пуговицы.
Смягчилась накипевшая, деланая злоба; слезы текли,
облегчая, и не было стыдно слез; перед всяким, кто бы ни вошел в ту минуту, он не стал бы сдерживать этих слез, уносивших с
собой ненависть.
— Сядьте… успокойтесь, придите в
себя! — вдруг предупредительно и мягко заговорил чиновник, наливая ему в стакан воды из граненого графина. — Выпейте воды… несколько глотков — это вас
облегчит… Успокойтесь же, успокойтесь!..
Один брюзгливо ругается и пренебрежительно пожимает плечами: устроить жизнь,
облегчить существование, ослабить страдания этого малого, бессмысленного бытия… Другой, пряча от
себя пустоту цели, говорит: гибель для меня — моя награда, иных наград не нужно для меня.
— Вздор, Вандергуд! Все сделано по закону. Вы сами передали мне все. Это никого не удивит… при вашей любви к людям. Конечно, вы можете объявить
себя сумасшедшим. Понимаете? Тогда я, пожалуй, сяду в тюрьму. Но вы сядете в сумасшедший дом. Едва ли вы этого захотите, дружище. Полиция! Впрочем, ничего, говорите, это
облегчает в первые минуты.
Я уменьшаю и просветляю свою муку тем, что вольно принимаю ее как крест жизни, и я уменьшаю и просветляю муку ближнего тем, что разделяю ее, сострадаю,
облегчаю ее, беру ее на
себя.
Чтобы ей не было холодно, Софья Львовна окутала ее в плед и прикрыла одною полой своей шубы. Недавние слезы
облегчили и прояснили ей душу, и она была рада, что эта шумная, беспокойная и в сущности нечистая ночь неожиданно кончилась так чисто и кротко. И чтобы удержать подольше около
себя Олю, она предложила...
Прошла неделя. Токарев сильно похудел и осунулся, в глазах появился странный нервный блеск. Взмутившиеся в мозгу мысли не оседали. Токарев все думал, думал об одном и том же. Иногда ему казалось: он сходит с ума. И страстно хотелось друга, чтоб высказать все, чтоб
облегчить право признать
себя таким, каков он есть. Варваре Васильевне он способен был бы все сказать. И она поняла бы, что должен же быть для него какой-нибудь выход.
Но не только она сидела: она и по садику бродила, и на пляж выбиралась, но и это не
облегчало понимания. Походит и начнет
себя спрашивать: «Что же это я хожу?» Кроме того, на пляже встречалось много знакомых дам — у нее всегда набиралось множество знакомых — и начиналась болтовня, приятные разговоры о здоровье и дачниках, и совсем терялось соображение, где-то в самом низу задыхалась придавленная мысль. И опять вопрос: «Что же это я говорю? Все говорю и говорю?»
— Пользоваться вашими связями и, когда можно, помочь горюну… не мне, — оговорился он с усмешкой. — Я за
себя клянчить не буду… Есть не мало людей в миллион раз худшем положении… Я совсем начистоту скажу… Мужу вашему перед вами совестно… Он не будет злобствовать, если вы, помимо его,
облегчите участь икса или игрека… Ведь, если я не ошибаюсь, сестра ваша за господином Нитятко?
Липина. Если можно делать добро, делай его,
облегчай участь человечества в той сфере, в которой поставлена, — это золотое правило Фенелона. Вот, если у почтенной дамы отекают ноги, я не постыжусь подставить ей скамеечку; право, подставлю. Пускай смеются! А я знаю про
себя, что
облегчила чем-нибудь бремя человечества. Кстати, графиня Надин пишет ко мне, спрашивает: что делает твоя воспитанница Груня, пристроила ли ты ее, замужем ли она?